наверное сильно раздражает, когда смотришь на другого человека, и видишь собственное лицо, только с сильно подчеркнутыми изъянами, которые взять бы нож и вырезать бы.
я всегда любил тебя намного сильнее своего отражения, потому что изъянов в тебе, казалось и нет. ты всегда был тем, кем хотели наши родители, и не потому, что они этого хотели, а просто потому, что ты этого хотел. и единственное, что тебя портило всегда - я. они ведь и не ожидали близнецов, им и одного успешного сына было достаточно, поэтому я мог делать что хочу и идти на все четыре стороны, если пожелаю, а мне хотелось следовать за тобой, быть рядом и хоть немного очиститься от пороков, которые вижу в себе. их во мне и ты начал видеть. только когда? ведь раньше у нас все было хорошо, мы были близкими, настоящими близнецами, не разлей вода. а потом вдруг все поменялось.
сначала было разбитое зеркало, осколки которого оставили мне шрамы на спине, тогда я видел в твоих глазах испуг, тогда напуганы были все. но ведь это была просто случайность? просто братья повздорили и подрались, ну с кем не бывает.
с кем не бывает.
в какой момент стало нормальным избивать друг друга в кровь, пока окружающие четно пытаются нас разнять? в какой из моментов ты понял, что ненавидишь меня, потому что я и был твоим отражением, которое хранило все, что тебе не нравилось в себе, хранило и приумножало. я сначала не понимал, просто защищался, когда ты начинал срываться, а потом мне надоело, я ведь никогда не был мальчиком для битья, когда-то я даже защищал тебя от других детей, которые портили наши вещи или пытались сделать другую гадость. я может и миролюбив, и не люблю драки, но сильнее тебя я был всегда.
разбитые лица, что не видно общих черт, разбиты руки, и даже сломано пару костей. когда я пришел в себя, мне показалось, что ты не дышишь. я до сих пор не помню, что тогда случилось, не помню с чего все началось и почему я потерял контроль над ситуацией. я не помню почему мы едва друг друга не убили.
когда нас забрали из больницы, тогда то мы и виделись в последний раз. нам было 16 где-то?
тогда же я сказал родителям, что хочу поехать учиться заграницу, причем прямо сейчас. чтобы тебя никогда не видеть. чтобы никогда больше не навредить.

как говорила мама по телефону, у тебя все всегда шло хорошо, ты отлично учился и заработал место в хорошем университете, взял академ на третьем курсе, чтобы отслужить, а затем продолжил обучение. ты не я, который после старшей школы в америке, отправился в художественную академию (о боги, сын художник, настоящее разочарование отца, но в общем-то ему плевать, у него есть ты).

зачем я вернулся? корея мой дом, как бы там ни было, мне хотелось вернуться на родину, возможно тоже отслужить, словить вдохновение для нового проекта, или просто сотрясти свою жизнь очередным приключением. видеться с тобой я не хотел, но столкнулись мы случайно, не говорили даже, но по твоим глазам было видно, что ничего не изменилось.
как-то ты позвонил мне из номера, которого я не знал и предложил встретиться.

- только не по лицу.
- и руки не ломать.
- художник ебанный.

каким-то образом, лучшее снятие стресса для нас с тобой, выбивать из друг друга дурь.

раз. ёнджуновы пальцы ловко справляются с протекающим краном в квартире, что находится по соседству. эти же пальцы ёнджун грубо пихает в мальчишеский рот неделями спустя, пытаясь его заткнуть. бесишь, блять. кай - раздражающе громкий. и смотрит блестящими глазами. вылизывает ёнджуновы ладони чище, чем любая из благодарных псин. ёнджун, конечно же, его приручать не планирует. но что возьмешь с малолеток: наивные сердца, бушующие гормоны, желание принадлежать любому, кто почешет за ухом. и ёнджун – последний, кому можно доверить мальчика-подростка, но мать кая считает его «хорошим хёном», а потому шлет свежеиспеченные вишневые пироги в благодарность. кай оставляет их стыть на ёнджуновой кухне.

и однажды остается сам.


два. хюнин кай – самый тяжкий ёнджунов грех. за его мелкой душонкой – их не счесть, но этот пахнет сладко-сладко: душным кондиционером из местной прачечной и дешевым яблочным шампунем из магазина на первом этаже - невинностью, в общем-то. (после него на ёнджуновых простынях непременно остается этот въедливый запах – ёнджун, чертыхаясь, спит две ночи на диване, пока тот не выветривается сам собой). кай приходит снова. снова. и снова. бесит, блять. ёнджун опускается на колени, как его учили в детстве, и, разводя чужие острые, придается самой пошлой из молитв. обратного пути нет – ёнджуну всегда нравилось ломать границы. вещи. людей.

тяжко согрешил я, поступив так
(2-я книга царств 24 глава 16 стих – ёнджун всё еще помнит все отцовские проповеди наизусть, чтоб, кажется, нарушить каждую из них.)

у ёнджуна с малолеткой – ничего общего. кроме поцелуев в ёнджуновой убитой съемной квартире: у кая ни-чер-та не получается – все слюняво и жадно, ёнджун думает, когда тот напряженно и горячо дышит ему в лицо. красные щеки, наивные глаза, несмелые, но любопытные пальцы. тебе нравится, хен? спрашивает. на ёнджуновы колени он забирается как-то уж совсем жалко. ёнджун гладит его по лохматой голове, чешет за горячими ушами, мажет жесткими ладонями по влажной шее.

все из жалости, конечно.
о том, что нравится, малолетке знать не нужно. надумает еще себе всякого.
в свои-то семнадцать.

три. кай – раздражающий («просто отъебись уже, а?»), но «да, я разберусь с этими задирами». и «да, ты можешь остаться у меня до прихода матери, разогрей рамен, в холодильнике стоит». и, конечно же, «да, я могу прокатить тебя на мотоцикле, только шлем надень». когда кай расправляет руки крыльями, ловя пальцами попутный ветер и крепко сжимая коленями ёнджуновы бедра, чтобы не упасть, ёнджун чувствует, что они не так-то уж и отличаются.
каю хочется свободы. ёнджун пахнет ею.

ps. все будет очень плохо и больно. но ты все равно приходи. только обязательно скинь мне свой пост - хочется найти человека со схожим стилем написания. буду любить, одевать-раздевать, ласково звать своей деточкой. можно в любом порядке. чмок 

про таких, как Чонхо легко сказать «хороший мальчик»;  всегда одет с иголочки; идеально уложенные волосы; редкая, но очень красивая улыбка;  богатая семья и любимый в ней ребенок; в душе совсем малыш, который пытается показать и доказать насколько хладнокровен;  понятие бедности и отчаяния - совершенно не ведемо; слегка высокомерен; привык быть правым во всем; терпеть не может, когда спорят.
Чонхо немного нужно, лишь бы послушать чей-то красивый голос, как кто-то исполняет свою мечту; парню закрыта дорога к мечтам; совсем скоро он станет вице-президентом строительной корпорации своего отца.
строгий на вид; сильные руки и бедра; тот о ком мечтает каждая девушка; серьёзность в каждом действии; аристократичность; про Чонхо даже не грех сказать - эстетичность.
Он вовсе не хочет заниматься бизнесом, с его голосом и телом, ему  бы в k-pop индустрию, но в свои 23 он слишком хорошо понимает, что дорога ему туда закрыта;

захудалый бар, где-то в трущобах Сеула; до одури красивый блондин поющий на подобие сцены так, что захватывает дух; отчаянно желание ухватиться за этого парня; Кан Есан - на этом все. ни номера, ни адреса; бессонные ночи, с звучанием прекрасного голоса в ушах;

Итак, Чонхо для меня ребёнок, который, старается быть взрослым. Я думаю у него отобрали детство, заставили учиться, самому начинать принимать важные решения с самого детства - растили настоящего мужчину. Он таким и стал. Очень явно проявится, когда Чонхо влюбится в Есана и попытается его освободить от всех тягостей жизни. Аля, маленький рыцарь.
Вообще, лучше будет, если Чонхо будет помладше. Зови меня хён ~

Всё обсуждаемо, готов выслушать твои идеи, внести поправки. О своем персонаже тоже расскажу, мой  маленький принц.